Спектакль «Венчание»

Премьера.
Витольд Гомбрович - классик польской литературы, поднимающий вопросы человеческого сознания и бытия, вопросы кризиса театра, кризиса человеческого в человеке, кризиса отношений между людьми. Можно сказать, что эта история о войне и попытке найти в себе человеческое после этой войны. А можно сказать, что война является сутью человеческого существования. Может быть и так: это война между актером и словом, актером и действием, драматургом и театром, режиссером и спектаклем. Каждое из этих утверждений – верно. С детства мы имеем родителей, религию, которую вложили (или не вложили) в нас родители, путь образования, нормы, мы стараемся узнать, что такое - «хорошо» и что такое - «плохо». Мы живем в определенных формах, сформированные личности формирующие свою форму жизни. Но что если мы отвергнем идею «формы», сломаем ее, высмеем? Возможно ли тогда создать что-то новое, возвысить только Человеческие отношения, создать бога между людьми?

Фрагмент из «Дневника» В.Гомбровича 1954 года: «Самая большая трудность состоит в том, что «Венчание» — это свободная разгрузка фантазии. Однако это не значит, что «Венчание» не сообщает нам никакой истории; история есть: это драма современного человека, мир которого рухнул, который увидел (во сне) свой дом, превратившийся в кабак, и свою невесту, ставшую девкой. Пытаясь вернуть прошлое, человек этот объявляет своего отца королем, а в невесте хочет видеть девственницу. Тщетно. Поскольку рухнул не только его мир, но и он сам, и нет больше ни одного из прошлых чувств… Зато на руинах прошлого проступают черты нового Мира, наполненного ужасными ловушками и непредсказуемой динамикой, мира, лишенного Бога, мира, рождающегося из людей в удивительных конвульсиях Формы. Упоенный всевластием своей освобожденной человечности, он провозглашает себя королем, богом, диктатором и хочет с помощью этой новой механики возродить в себе чистоту, любовь… да, он сам устроит свое венчание, навяжет его людям, заставит их принять это действо! Но та действительность, которая создается через форму, оборачивается против него и крушит его.
Это сон об эпохе, выражающий муки нашей современности, это сонная борьба с демонами завтрашнего дня, это богослужение святого обряда нового и неизвестного Становления… Поэтому «Венчание» на сцене должно стать горой Синай, полной мистических явлений, тучей, беременной тысячью значений, стремительной работой фантазии и интуиции, Гран Гиньолем, изобилующим играми, загадочной missa solemnis на переломе времен у подножия неведомого алтаря. Этот сон — просто сон, и он погружен во тьму, его можно освещать только молниями. (прошу прощения, что выражаюсь так высокопарно, но в противном случае мне трудно было бы объяснить, как следует ставить «Венчание»). Не забывайте, что эта постановка должна быть сколь чувственной, столь же и метафизичной, то есть что все грозы и блеск стремительной формы, упоение маской, жизнь в игре ради самой Игры должны сделать ее наслаждением».
Перевод с польского Юрия Чайникова. Художник - Андрей Пронин.